Византийская тьма   ::   Говоров Александр

Денис громко благодарит, но получает в ответ лишь равнодушное молчание.

И они втроем, в том же порядке, ползут обратно, не переставая с ужасом прислушиваться к тишине, которая остается позади.

Доползя до внешнего расширения, они останавливаются. Не то чтобы перевести дух, а чтоб хоть позвоночник разогнуть.

— Кстати, — внезапно говорит отец Феопомп Денису. — Вы ведь бывали при дворе. Знавали ли вы там чернокнижника некоего по имени Сикидит?

— Да… Еще бы… А что?

— Он вон в той каверне под дубовым люком.

— Как? Неужели он тоже спасается?

— О нет, куда ему! Он у нас по приговору патриаршего суда за чародейство и политические интриги при дворе нечестивца Андроника. Был приговорен и к костру, но в последний момент Каматир его все-таки помиловал.

Помиловал! Ошарашенного Дениса снова охватывает холод смертный. Ведь если б его поймали тогда в мусорной яме, ютиться бы и ему здесь в какой-нибудь каверне.

Уж не знаешь, что тебе лучше — смерть в кровавой драке или здешнее благостное существование.

— Что ж ему, Сикидиту, здесь тоже надо хранить обет вечного молчания?

Но пастырь уже уполз вперед, и на этот вопрос ответила Сула:

— Нет, благороднейший, нет! Прислушайся, словно клекот птичий из-под земли. Это он извергает хулу на Бога и всех святых… Прямо по святцам чешет, по синодику. Пока одного вдрызг не испакостит, за следующего не примется. Покинули бесы своего бесовника!

Непреодолимая сила точно магнит тянула назад, не давала двигаться к выходу.