Война и мир   ::   Булгаков Михаил

Я сделаю все, я на всеготова, я напишу Nicolas, чтобы он считал себя свободным!

Графиня. Соня, Сонечка! (Обнимает ее.)

Голоса, плач.

Дуняша (всхлипнув). Несчастье, о Петре Ильиче письмо.

Граф (плача, входит). Петя... Пе... Петя...

Марья вбегает, обнимает Графиню.

Графиня. Наташу, Наташу! Неправда! Он лжет! Наташу! Подите все прочь, неправда! Убили! Неправда!

Граф. Графинюшка!

Наташа (появилась). Друг мой! Маменька!

Графиня. Как я рада, что ты приехал. Ты похорошел и возмужал!

Наташа. Маменька, что вы говорите!

Графиня. Наташа! Его нет больше! (Идет.)

Все устремляются за ней.

Соня (одна). Я жертвую, жертвую. Я привыкла жертвовать собой! Но прежде, жертвуя собой, я становилась более достойна Nicolas! A теперь, теперь жертва в том чтобы отказаться от того, что составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни! Я горечь чувствую к вам! Горечь! Вы меня облагодетельствовали, чтобы больнее замучить. Ну что же, я жертвую!

Темно

СЦЕНА XXVII

Чтец. О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого распоряжения. Партия эта 22 октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Из 330 человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста.

Пленные еще больше, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат.