Воля и власть   ::   Балашов Дмитрий Михайлович

Таким образом город Юрия Святославича оказался в окружении литовских войск и сдача его Витовту стала вопросом ближайших ежели не дней, то месяцев, надежда была только, что Василий вмешается.

Василий не вмешался. Мирил тверских князей, торчал в Переяславле, где по его приказу заново рубили городские стены. Тысячи мужиков, собранных со всей волости, возили землю, заново углубляли ров, по валу ставили и рубили ряжи, засыпая их утолоченной глиной, с заборолами поверху. Подымали костры, заново перекрывая их островерхими кровлями, и Василий с удовольствием глядел на это кишение человечьего множества, готовясь невесть к какой ратной беде, ибо и после того Переяславль становился не раз легкой добычей вражеских ратей. А на Москве, возвращаясь, вникал в дела святительские, с тайным удовольствием узнал о смерти в Городце (наконец-то!) Василия Кирдяпы. Вместе с Софьей и тысячами москвичей дивился тройному солнцу, испускающему синие, зеленые и багряные лучи, что предвещало, разумеется, грядущие неведомые беды.

Зима была морозной, жестокой в этом году, а весна — сухой, во рвах высохла вода. Толковали о грядущем неурожае.

С Новгородом шли, не кончаясь, мирные переговоры. Купцы торопливо (успеть до ратной поры!) везли товар. Софья снова ходила непраздной.

Осенью женился брат Василия Андрей Дмитрич Можайский и Верейский на Аграфене, дочери Александра Патрикеевича Стародубского, русско-литовского князя. Свадьбу справляли 8 октября на Москве.

В черед собрали урожай.