Страница:
497 из 690
Керим на прощание высказал только: «Рад, что хоть Кевсарья… — не договорил, слабо махнул рукой. — Иди! Хотел тебе ее… А теперь иди! Заходи, сотник, коли приедешь, коли жив буду…»
Василий нагнулся и поцеловал друга, по-русски, трижды, крест-накрест:
«Живи, Керим! — сказал. — Не последняя етая наша беда! И Юлдуз береги, хорошая она у тебя…» И тоже не договорил, махнул рукою.
Старик на подворье смирно ждал Василия, и когда стали собираться с купеческим караваном владимирских русичей, показал, на сборах, что он еще в силах, и Василий даже усомнился в своей первоначальной оценке возраста беглеца. Волосы и бороду Анфал отрезал ножом еще в дороге, и впрямь помолодел, тем паче что и отъелся несколько на горячей каше да щах, которые ел с особою жадностью: все долгие годы заключения пропитывался одною сухомятью.
Уже на расставании, под Владимиром, спасенный пленник, стиснув руку Василия, выговорил:
— Анфал я, Никитин! Може, слыхал? С Вятки! А сам с Двины! Боярин был!
— он усмехнулся криво, обнажив неровную преграду желтых зубов с дырами там и сям. Лик его был все еще диковат, но уже не так страшен, как поначалу, и кости начали помаленьку обрастать мясом.
— Тот самый Анфал?! — воскликнул Василий, вспомнив-таки наконец рассказы про легендарного двинского воеводу.
|< Пред. 495 496 497 498 499 След. >|