Страница:
592 из 690
Любава со страхом, пересиливая себя, какой-то тряпочкой закрыла глаза умирающей, а потом отбросила эту тряпочку подальше и долго оттирала пальцы квасом. Потом взглянула, испугавшись враз, не запрыгнули ли блохи ей на ноги, и, пятясь, вылезла из покоя, решительно потянувши Ивана.
— Пошли!
— Васька еще жив? — вопросил тот, собачим жалобным взором поглядев на сестру.
— Не ведаю! Не шевелитце уже! — отмолвила Любава и сурово добавила:
— Поидемо! Дети у нас!
Иван встал, покивавши и свесив голову.
— Остался бы хошь Иван… Сударушка была у ево тута… — Не кончил.
На дворе, по колокольчику догадав, что движутся монашеские носилки, подошел и изъяснил об умирающих. Смертельно уставшие иноки разом кивнули ему и молча направились к порогу Васькиного дома.
Над Москвою плыл и плыл непрерывный погребальный звон.
Лутоня с Мотей прикатили в Москву по первому снегу. В исходе осени от чумы, — на сей раз не пощадившей и их деревню, скончалась Неонила со всем семейством, умер Игнатий, ражий сорокалетний мужик, до самого конца таки не возмогший понять, как это он — именно он! — мог заболеть какой-то дурной харкотной болезнью, по его мнению, трогающей слабосильных сбродней да горожан. Умер и Обакун, не поберегшийся, ухаживая за братом. Словом, из всего многочисленного Лутонина выводка уцелели только Услюм, тот, что ездил с дядей Василием в Орду, да Забава с детьми — Лутохиными внучатами.
Внуков, потерявших родителей своих, набиралось, даже за вычетом погибших от чумного поветрия четырнадцать человек. Кое-кто уже оженился или вышел замуж.
|< Пред. 590 591 592 593 594 След. >|