JК
Воля и власть :: Балашов Дмитрий Михайлович
Страница: 635 из 690И ежели возок делает нежданный рывок, переезжает через что-то твердое, то все в объемистом княжеском рыдване замолкают и стараются не думать о том, что санный полоз сейчас перескочил через растянутый поперек пути замерзлый труп.
В хлебном Смоленске то ли было не так голодно, то ли Витовт постарался на совесть, но, по крайности, возчиков княжеского поезда не осаждала голодная толпа, а неприбранные трупы не валялись там и сям по дорогам. У княжеского терема были расстелены по снегу красные сукна.
Польская охрана в кунтушах и понтликах с капишонами, русская и литовская в зипунах и кафтанах, с круглыми шапками на головах у русичей и остроконечных — у литвинов стерегли путь.
Софья сходила по коврам. Сына несли на руках перед нею. Витовт ждал на крыльце, в красном кунтуше и в горностаевой, почти королевской мантии.
Стоял, выпрямившись, строгий, казавшийся выше своего роста, сохраняя на лице властное выражение. И даже его свисающие щеки и темные круги в подглазьях, казалось, добавляли величия его облику. Уже на сенях, в присутствии немногой прислуги, крепко обнялись. Софья освобождалась от многой меховой одежды, скидывая ее не глядючи на руки прислуге. Василий, принятый дедом, долго поворачивал головку с плеча на плечо, всматривался в незнакомого дядю, потом наконец принял, приник и крепко ухватил Витовта за вислые польские усы. Так и унесли мальчугана во внутренние покои, приникшим к деду.
В хлебном Смоленске то ли было не так голодно, то ли Витовт постарался на совесть, но, по крайности, возчиков княжеского поезда не осаждала голодная толпа, а неприбранные трупы не валялись там и сям по дорогам. У княжеского терема были расстелены по снегу красные сукна.
Польская охрана в кунтушах и понтликах с капишонами, русская и литовская в зипунах и кафтанах, с круглыми шапками на головах у русичей и остроконечных — у литвинов стерегли путь.
Софья сходила по коврам. Сына несли на руках перед нею. Витовт ждал на крыльце, в красном кунтуше и в горностаевой, почти королевской мантии.
Стоял, выпрямившись, строгий, казавшийся выше своего роста, сохраняя на лице властное выражение. И даже его свисающие щеки и темные круги в подглазьях, казалось, добавляли величия его облику. Уже на сенях, в присутствии немногой прислуги, крепко обнялись. Софья освобождалась от многой меховой одежды, скидывая ее не глядючи на руки прислуге. Василий, принятый дедом, долго поворачивал головку с плеча на плечо, всматривался в незнакомого дядю, потом наконец принял, приник и крепко ухватил Витовта за вислые польские усы. Так и унесли мальчугана во внутренние покои, приникшим к деду.