Воры   ::   Чехов Антон Павлович

От противного табачного дыма у фельдшера зачесалось в горле.

- Да и поганый же у тебя табак, - будь он проклят! - сказал фельдшер. - Даже тошно.

- Я табак с овсяным цветом мешаю, - ответил Мерик, помолчав. - Грудям легче.

Он покурил, поплевал и опять ушел. Прошло с полчаса, и в сенях вдруг блеснул свет; показался Мерик в полушубке и в шапке, потом Любка со свечой в руках.

- Останься, Мерик! - сказала Любка умоляющим голосом.

- Нет, Люба. Не держи.

- Послушай меня, Мерик, - сказала Любка, и голос ее стал нежен и мягок. - Я знаю, ты разыщешь у мамки деньги, загубишь и ее, и меня, и пойдешь на Кубань любить других девушек, но бог с тобой. Я тебя об одном прошу, сердце: останься!

- Нет, гулять желаю... - сказал Мерик, подпоясываясь.

- И гулять тебе не на чем... Ведь ты пешком пришел, на чем ты поедешь?

Мерик нагнулся к Любке и шепнул ей что-то на ухо; она поглядела на дверь и засмеялась сквозь слезы.

- А он спит, сатана надутая... - сказала она.

Мерик обнял ее, крепко поцеловал и вышел наружу. Фельдшер сунул револьвер в карман, быстро вскочил и побежал за ним.

- Пусти с дороги! - сказал он Любке, которая в сенях быстро заперла дверь на засов и остановилась на пороге. - Пусти! Что стала?

- Зачем тебе туда?

- На лошадь поглядеть.

Любка посмотрела на него снизу вверх лукаво и ласково.

- Что на нее глядеть? Ты на меня погляди...