Восстание Ангелов   ::   Франс Анатоль

Конечно, все это нельзя было сравнить с Парфеноном, сПанафинеями; но я это радовало глаз и сердце, ибо и здесь все же обитала красота. А проклятые реформаторы не терпели ничего, что пленяло и дарило отраду. Поглядели бы вы, как они чгрными стаями карабкались на порталы, цоколи, островерхие крыши и колокольни, разбивая своим бессмысленным молотком каменные изображения, изваянные некогда руками демонов и искусных мастеров, - добродушных святых мужей и миловидных праведниц или же трогательных богородиц, прижимающих к груди своего младенца. Ибо, сказать по правде, в культ ревнивого бога проникло кое-что из сладостного язычества. А эти чудовища-еретики искореняли идолопоклонство. Я и мои товарищи делали все, что было в наших силах, чтобы помешать их мерзкой работе, и я например, не без удовольствия столкнул несколько дюжин этих извергов с высоты порталов и галерей на паперть, по которой грязными лужами растеклись их мозги.

Но хуже всего было то, что сама католическая церковь тоже подверглась реформации и от этого стала злее, чем когда-либо. В милой Франции богословы Сорбонны и монахи с неслыханной яростью ополчились против изобретательных демонов и ученых мужей. Настоятель моего монастыря оказался одним из величайших противников науки. С некоторого времени его стали беспокоить мои ученые бдения, и, может быть, он заметил на моей ноге раздвоенное копыто. Этот ханжа обыскал мою келью и обнаружил в ней бумагу, чернила, несколько недавно отпечатанных греческих книг и флейту Пана, висевшую на стене.