Возвышенное и земное   ::   Вейс Дэвид

Анна Мария смотрела на Леопольда, подсчитывавшего дукаты, и в душе молила мужа: "Поедем домой!»

Получим приглашение от графа и графини Тун, Леопольд сразу отложил отъезд в Зальцбург и, преисполнившись надежд, дал согласие. Однако на концерте не присутствовал никто из венской знати, кроме графа Пальфи. После концерта граф Пальфи заверил Леопольда, что дети играли даже лучше, чем прежде.

– Если бы вы могли рассказать об этом другим, – сказал Леопольд.

– Нельзя винить людей за то, что они избегают ребенка, болевшего заразной болезнью, – заметила Анна Мария.

– Но ведь Вольферль болел не оспой, – настаивал Леопольд.

Он и Анна Мария сидели за кофе с графиней Тун и графом Пальфи, а Вольферль и Наннерль играли в карты с племянниками и племянницами Тунов.

– Надо смотреть правде в глаза, господин Моцарт, – сказала графиня, – ваша жена права.

– Значит, аристократия опасается рябинок и сыпи?

– Конечно. А разве вы их не боитесь?

– Но ведь у него признали скарлатину, и то под сомнением.

Наступило молчание, затем граф Пальфи сказал:

– Мы вам верим.

– Значит, боязнь заразы – причина холодности императрицы?

– Причина, скорее всего, в том, что ее дочь Иоганна больна тифом.

Леопольд содрогнулся.

– Но ведь тиф почти всегда смертелен.

– Мало кто знает, что у нее тиф, – печально пояснил граф Пальфи, – но моему отцу, канцлеру Венгрии, сообщили, чем она больна.

– Императрица известна своей любовью к детям, но отнюдь не к музыке, – заметила графиня.

– Однако ее величество оказывала поддержку Вагензейлю, Глюку и многим другим, – возразил Леопольд.