Возвышенное и земное   ::   Вейс Дэвид

Вы поклоняетесь своемусыну, а я – Дон Жуану. Или в музыке вашего сына мотивы любви отсутствуют?

– Граф, ему только двенадцать.

– Он пишет музыку для взрослых людей, а вы хотите, чтобы к нему относились как к ребенку, как к чуду. Вы же умный человек, Моцарт.

Такой ли уж я умный, думал Леопольд. Афлиджио сделался почти любезным, словно обнаружил в собеседнике ту единственную черту характера, которую уважал. Но когда они покидали графа, Леопольд крепко, до боли, сжал Вольфгангу руку.

Что такое с Папой, раздумывал Вольфганг. Чем он озабочен? Вольфганг слышал столько опер. Он уже придумал тему арии для хорошо поставленного, гибкого сопрано.

По пути домой Папа сказал:

– Сдается мне, напрасно мы сюда приехали. В Вене сейчас не меньше шлюх, чем в Версале.

– Вам не понравился импресарио, Папа?

– А тебе?

Папа хочет знать его мнение, Вольфганг удивился. Видно, он и правда чем-то сильно огорчен.

– Мне кажется, граф не очень любит музыку. Он что, тоже шлюха?

– Я бы скорей назвал его сводником. Но Папа не объяснил, что это такое.

– Одни утверждают, что Афлиджио профессиональный игрок, – сказал он, – другие считают его профессиональным обольстителем. Впрочем, без этих качеств, видимо, импресарио не обойтись. Вот что, Вольфганг! – Вид у Папы сделался серьезный.

– Да, Папа?

– Скажи, Вольфганг, ты… – Леопольд покраснел, кашлянул, но продолжать не решился.

Вольфганг улыбнулся.