Возвышенное и земное   ::   Вейс Дэвид

– Поразительно! Вам не кажется, господин Гассе?

– Мне кажется, ваше сиятельство, игра Вольфганга говорит сама за себя.

– Что вы хотите, чтобы я сыграл, маэстро Гассе? – спросил Вольфганг.

– Пусть это решит его сиятельство.

– Немного попозже, – сказал граф. – Успеется. – Он опять повернулся к Леопольду: – Ваш сын изменился. Повзрослел. И стал совсем смуглым.

– Это от обилия воздуха и частого сидения у очага, ваше сиятельство.

– А теперь скажите, как насчет оперы?

– Для Миланского театра, ваше сиятельство? – Не может быть, думал Леопольд, никогда еще ни одна его заветная мечта не осуществлялась с такой легкостью. – Вы хотите, чтобы мой сын написал оперу?

– Но он способен ее написать. Так ведь?

– Да, да, ваше сиятельство! – воскликнул Леопольд, – ведь ты можешь, Вольфганг?

Вольфганг, обсуждавший с Саммартини достоинства посвященных ему симфоний, был недоволен, что его прервали, но, увидев серьезное выражение на лице Папы, тут же переспросил:

– В чем дело, Папа?

– Не хотел бы ты сочинить оперу для Миланского театра?

К его изумлению, Вольфганг молчал. Леопольд чуть было не закричал: «Ты что – ума решился?» – но, сделав над собой усилие, спросил:

– Разно ты не слышал моего вопроса?

– Я слышал, Папа, – но… – Он заметил, с каким вниманием слушает его Гассо. – Маэстро Гассе, мне очень понравился «Деметрио». Я знаю наизусть почти все арии.

– Спасибо, Вольфганг.

Нет, его сын не решился ума, подумал Леопольд.