Возвышенное и земное   ::   Вейс Дэвид

 – Для искусства это явится большой потерей, маэстро.

– Сомневаюсь. Как бы там ни было – я уступаю поле боя вашему сыну.

Леопольд подозрительно спросил:

– А как же Пиччинни? И Глюк?

– Амадео затмит всех нас.

– Вы действительно так считаете? – спросил эрцгерцог.

– Ваше высочество, я слишком стар, чтобы лгать. – Чем больше раздувался от гордости Леопольд, тем безразличнее делалось выражение лица Вольфганга, и Гассе это забавляло. – «Асканио в Альбе» – это только начало, – сказал старик.

– Ваше высочество, позвольте мне подать вам прошение от имени моего сына! – воскликнул Леопольд.

– Если хотите, пожалуйста.

– И вы отнесетесь к нему благосклонно, ваше высочество?

Эрцгерцог Фердинанд хотел было утвердительно кивнуть. Всеобщие похвалы и восторги убедили его. Но он знал, что сначала втайне от всех, даже от жены, должен посоветоваться с матерью. Желая дать понять, что последнее слово принадлежит ему, он принял высокомерный вид и сказал:

– Я подумаю.

Подарок за серенаду, полученный Вольфгангом от Марии Терезии – золотые часы, украшенные ее портретом на эмали, – несколько скрасил Леопольду ожидание. Он еще больше воспрянул духом, узнав, что за свою оперу Гассе удостоился от нее лишь простой золотой табакерки.

К немалому удивлению Леопольда, ответ па прошение передал ему дон Фернандо. Он ожидал, что его примет сам эрцгерцог.

– Его высочество отбыл по делу, – сказал управляющий.