Возвышенное и земное   ::   Вейс Дэвид

И тем не менее Венцель обладал одним достоинством: он недавно появился в Зальцбурге и был слишком молод и скромен, чтобы соперничать с Леопольдом.

Кого Леопольд не понимал, так это Хагенауэра – владельца дома, где они снимали квартиру, и лучшей бакалейной лавки в Зальцбурге. Хагенауэр высказывался редко и весьма скупо, однако его круглое, с мягкими чертами лицо неизменно выражало спокойствие и благодушие. Леопольд никогда не видел Хагенауэра раздраженным или рассерженным, и, что самое удивительное, Хагенауэр относился к нему с уважением, не в пример другим торговцам, для которых музыканты были немногим лучше бродяг. Но каков он на самом деле, вопрошал себя Леопольд. Человек не может быть всегда в хорошем расположении духа. Это противоречит его натуре.

Буллингер поднялся, чтобы прощаться, так и не сказав больше ни слова об игре Вольферля, и тут Леопольд не сдержался:

– Вы все еще считаете неразумным стремиться к тому, чтобы мальчик выступил в Вене?

– Не то, что неразумно, – ответил Буллингер, – но вряд ли целесообразно.

– Дети, безусловно, произведут впечатление, – сказал Шахтнер. – Вы ведь видели, как легко он овладел скрипкой?

– Впечатление они произведут, – согласился Буллингер, – если будет на то воля божья.

– Воля божья! – подхватил Леопольд. – Разве от нее одной все зависит?

Буллингер был шокирован, остальные удивились, и Леопольд понял, что впредь ему не следует терять над собой контроль.