Возвышенное и земное   ::   Вейс Дэвид

Нищий просил милостыню, протягивая шляпу к сидевшим в экипажах людям, и Вольферль спросил:

– Можно дать ему что-нибудь? Мне его жалко.

Папа рассердился, но господин в карете позади них подал нищему крейцер, и Вольферль обрадовался.

– Дети, бедность – это несчастье, проклятие божье, – сказал Папа, и Вольферль задумался, зачем богу нужно проклинать кого-то? Бог наказывает за дурные поступки, не раз говорил Папа, но ведь проклятие – это совсем другое, что-то вроде глухоты. Страшнее глухоты ничего невозможно себе представить. Мальчик содрогнулся от ужаса и чуть не заплакал.

– Что с тобой, Вольферль? – спросила Мама. Разве мог он объяснить?

– Этот нищий – скверный человек, – сказал Папа. – Иначе ему не пришлось бы попрошайничать.

Мама обняла Вольферля, словно желая защитить от городской толпы, а он предпочел бы, чтобы она этого не делала – так он хуже слышал то, что происходит вокруг. Он хорошо знал почти все звуки Зальцбурга, но в Вене оказалось много новых. И его охватило страстное желание впитать всю эту музыку улиц: людской говор, интонации разных языков, грохот колес проезжающих экипажей.

– Тебе нравится Вена, Вольферль? – спросил Папа и ласково притянул его к себе.

– Очень!

При входе в гостиницу «Белый бык» какой-то человек предложил Леопольду:

– Купите чудотворный талисман. Кусочек от креста святого Стефана. Отдаю за десять крейцеров.