Время любить   ::   Эриа Филипп

Нотариус мсье Рикара довершил мою победу. И я набросилась на реставрацию хижины как раз в то время, когда работа в Ла Роке подходила к концу; другие стройки тоже благополучно подвигались.

Итак, после своего блиц-путешествия в Париж я искусно поддерживала в себе дух делового дерзания, но тут пришел вызов от следователя. Откровенно говоря, гораздо раньше, чем я ждала. Я отправилась по вызову, и беседа со следователем оказала на меня менее угнетающее действие, чем визит к моему парижскому адвокату. Тогда в беседе с адвокатом, в его квартире, на меня нахлынули воспоминания и я вся, как говорится, выложилась, а здесь, в помещении суда, в безликом служебном кабинете мне легче было излагать свои мысли, тем более что следователь взял в отношении меня вежливо-холодный тон и не выражал своих личных чувств, какие бы вопросы мы с ним ни затрагивали. С этим партнером я не сыграла той прежней сцены. Я выправила свой текст, запретила себе увлекаться, уходить в сторону; моей единственной заботой было выказать себя такой же объективной, как и мой собеседник.

Уже одна его манера спрашивать, слушать и лишь в редких случаях перебивать, помогла мне отбросить то, что несущественно. Следователь старался обнаружить тайные пружины, движущие Буссарделями, с момента их заговора молчания о физическом пороке Ксавье до позднейшего опротестования отцовства, что и послужило отправной точкой атаки моих родных на завещание.