Время любить   ::   Эриа Филипп

Я поняла, что остался классический выход, пригодный в любом обществе и при любых обстоятельствах:

- А что, если мы послушаем пластинки? Какую музыку вы любите, Пейроль?

- Бельканто.

Ответ вырвался сам собой, и так же неожиданно за ним последовала улыбка в двойном озарении зубов и глаз. За столом Пейроль сидел напротив меня и был у меня перед глазами. Месяц назад в лицейском дворе лицо его как-то не удержалось в моей памяти: только сейчас я по-настоящему увидела Пейроля. Типичнейший из типичных провансальцев, круглоголовый, но с четкими и в то же время мягкими чертами. С первого взгляда чувствовалось, что по натуре он человек скорее серьезный, но улыбался он легко, и, когда на какой-то миг улыбка трогала его губы, все лицо, чисто провансальского типа, хотя и довольно обычное, приобретало определенность, почти резкость. Именно в улыбке выражался его характер, как характер иных лиц выражает себя в момент плача. Я сидела в недоумении. Для меня его лицо перестало быть заурядным лицом юноши. Рено улыбался редко. Особенно в тот день.

Теперь оба мальчика стояли у стола и выбирали пластинки, так как уже успели притащить из дома проигрыватель и стопку долгоиграющих пластинок. Пейроль был ниже моего сына на полголовы, но, на мой взгляд, сложен лучше. Мой Рено чуточку тонковат ("вовсе я не тонковат,- всякий раз протестовал он,- просто я длинноват"), и поэтому требовалось еще время, когда его быстрый рост дополнится возмужанием. Этот этап у Пейроля был уже позади.