Всех убить нельзя   ::   Наседкин Николай

Они свернули на пустынную улицу совсем невдалеке от дома Бориса. Девчонка что-то лепетала, хихикала. Пацанчик пьяно мычал и все тянулся к ней с поцелуями.

Глянув по сторонам, Борис завязал нижнюю часть липа тёмным шарфиком, нагнал их, хлопнул Пацанчика по плечу:

- Эй!

Тот неожиданно резво отпрыгнул, оробело кудахтнул:

- Чево ты? Чё надо?!

Борис крепко поймал его за руку, строго сказал онемевшей девчонке:

- Вот что, девушка, мне с этой oсобью поговорить надо. С глазу на глаз. Поняла?

Она вдруг сморщилась, сверкнула слезой, тоненько завыла:

- Дяденька, отпусти-и-и! Отпусти-и-и!

Борис топнул в её сторону, в руке его заиграл нож.

- Ну, тихо! Брысь отсюда и - домой. Иначе хуже ему сделаешь.

Девчонка отбежала, пошла прочь, всё время оглядываясь, размазывая слёзы по лицу. Пьяная бравада ещё остатками в Пацанчике бродила, он через силу хмыкнул:

- Ты чего, грабить меня будешь? Так у меня - трёшник токо и больше ни шиша...

- Пошли. И только пикни.

Борис подсунул к самым глазам парнишки зловещее лезвие, тряхнул его за руку, повлёк за собой. Пацанчик явно перетрухнул. Он трезвел с каждой минутой.

- Погоди! Ты чё? Куда ты меня прёшь?

- Молчи! Заткнись, я сказал!

На улицах - ни души. Окна тёмны. Время - около двух ночи.

Борис притащил уже покорного, оцепенелого Пацанчика к своему дому, со двора, свернул не в подъезд, а влево, вниз по лестнице - в подвал. В подвале довольно светло - мерцают два фонаря. Торчат столбы-подпорки. Неуютно, мрачно.