Встань и иди   ::   Нагибин Юрий

- Что это? - испуганно спрашивает моя жена.

- Одна наша старая родственница. Наверное, опять денег просит.

- Хоть бы она подохла скорей,- вздыхает жена и натягивает одеяло на голову.

...- Не отвечает ваша Москва,- сказала со злобой телефонистка.

- Они спят... они проснутся... Очень вас прошу, попробуйте еще раз...

Телефонистка покрутила ручку аппарата еще и еще. В трубке послышались разряды, шелест, словно ветер проплутал осенней лесной дорожкой; тонкий гудок, тихий и частый постук, будто дождик барабанит по листьям; вдруг какая-то музыка возникла далеко, резко нарастая в силе, приблизилась и снова отхлынула, исчезла вдали. Голос пространства тревожен и печален, от него щемило сердце. И вдруг далеко-далеко, с другого конца света, но совсем отчетливо услышал он голос своей бывшей жены:

- Да?..

Тоненькая ниточка наконец-то протянулась к нему, и, как ни тонка она была, он почувство-вал себя сильней близостью ныне чужой, пусть закрытой для него навсегда семьи. Он закричал:

- Здравствуй, Катенька!.. Как вы живете все?..

- Ничего.- Голос сух и отстраняющ. Но может быть, это расстояние делает его таким?

Крепко зажав в руке трубку, словно боясь, что ее отнимут, он кричит:

- Как Сережа?..

- Ничего...

- Что он поделывает?..

- Ничего...

В голосе раздражение. Интонация, знакомая ему с давней поры их близости,- но менее всего ожидал он встретить ее сейчас. У него заболело сердце глухой тревожной болью.