Хэда   ::   Задорнов Николай Павлович

После работы Хэйбей спросил товарища:

– Пойдем в храм?

– Да, – ответил Таракити, хотя ему не хотелось.

– Может, возьмем с собой еще кого-нибудь?

– Надо идти только вдвоем.

Хэйбей сегодня разговаривал с Путятиным. Адмирал перед концом дня на стапеле смотрел работы. Спросил, не трудно ли пилить, держа дерево ногами. Хэйбей сказал, все плотники работают ногами и руками. Раз Хэйбея спрашивает адмирал, значит, можно отвечать. Путятин сказал, что видит в первый раз. Хэйбей полагает, что об этом можно сочинить смешную песенку, начать теми же словами, что и первую:

Путятин ни атама о [25] ...

У горы, за черной рощей кипарисников, стоят на поляне ворота шинтоистского храма – два столба с выгнутой перекладиной. Забора нет. «Похоже на виселицу», – оказал когда-то матрос Яся. Вся деревня знает матроса Яся. Так японцы зовут Ваську Букреева, про которого ходят легенды. Все в деревне любят морского солдата Яся.

За воротами, в двух десятках шагов, гнутый мостик, как Мост Бубна в Эдо, сделан также в виде отрезка обода шаманского бубна, хотя и меньше Эдоского. Дальше в лесу, почти на опушке, – храм, небольшой деревянный домик из новеньких кедровых досок, чистый как душа. Очень таинственно и в сумерках страшновато. Но почему буддийский монах скрывается в шинтоистском храме, у своих соперников?

– Опасно, но пойдем смелей, – сказал Таракити.

Плотники минули ворота и мост, подошли к домику. Там никого не было. В лесу лаяла лисица. Где-то далеко выли шакалы. Но это все ничего.