Заговор равнодушных   ::   Ясенский Бруно

Роберт явно пытался спровоцировать на высказывание отца, но тот сосредоточенно доедал мельбу и не изъявлял никакого желания вступать в спор.

– Ну, как это так! Серьезные люди, мировые ученые и вдруг стали бы открыто доказывать существование бога, – нарочито усомнился Эрнст.

– Уверяю тебя! Спроси у Эберхардта-старшего. Эдингтон доказал ему черным по белому, что, начиная с 1927 года, со времени эпохальных трудов Гейзенберга, Бора и Борна, религия стала снова родной сестрой науки. Да что Эдингтон! Джине договорился до перста господня, который привел в движение эфир!… Мы тут с Эберхардтом-старшим спорили до твоего прихода. Он не понимает, как это на ученого с мировым именем, ни от кого не зависящего, обеспеченного материально, могут вдруг влиять какие-то политические партии! Взятку ему дают или как? По его мнению, Эдингтон просто выжил из ума… Как, Эберхардт-старший, правильно говорю?

Профессор, невозмутимо чистивший яблоко, не удостоил сына ответом.

Эрнст чувствовал себя при этом разговоре явно лишним. Роберт, не желая дать ему это ощутить и опасаясь новой паузы, всячески напрягал свое красноречие. Чтобы дать приятелю представление о существе спора и о научных аргументах креационистов, он принялся объяснять Эрнсту второй закон термодинамики и теорию тепловой смерти вселенной. Картина «успокоенной» материи, наподобие стоячих вод неспособной больше ни на какое движение, поразила воображение Эрнста.