Заговор равнодушных   ::   Ясенский Бруно

Сконфуженно бормочет, что все как-то некогда, занята, в цехе много работы, по вечерам учеба…

– Да и вам, наверно, не до гостей…

Она садится в мягкое глубокое кресло, точно и в самом делезашла к нему запросто, в гости. А он уже спрашивает про цех: как справляется Моргавинов? Вытянут ли со сваркой? Как Петр Балашов? А то сварка казалась Петру сначала кляузной, и он все рвался на монтаж… А как там орлы Кости Цебенко? Рванули или только раскачиваются? А ее ученик Артюхов? Выйдет из него толк? Не списать ли на клепку? А Шура Мингалева? Все еще презирает парней после неудачного опыта с Волынцом? Не пора ли уже послать к ней сватов? А то вот Сапегин в сборочном запсиховал, хочет сниматься с завода. Женить бы его на Шуре! Знаменитая вышла бы пара: ударная чета на весь завод – хватят вдвоем за целую бригаду!

И Женя отвечает. Сначала робко улыбаясь, потом нет-нет и засмеется. Такие смешные и меткие характеристики находит для каждого из ребят Релих.

– Да ведь вы, Константин Николаевич, знаете наш цех и всех ребят не хуже меня. Что я могу нового рассказать?

А потом сразу серьезно, почти строго, без улыбки и вся как-то съежилась:

– А я ведь к вам, правда, по делу…

– Что ж, выкладывай. Ты ведь, можно сказать, моя воспитанница. Будет чем гордиться на старости лет. Если что случилось, в минуту жизни трудную, как говорят поэты, хорошо сделала, что ко мне зашла.

Вот она и запнулась. Как это ему сказать попроще, чтобы прозвучало в таком же дружеском тоне. Да, она к нему за помощью. Никогда не обращалась, но сейчас вся ее жизнь на карту. Нет, так нельзя! Надо просто, без блата, как со старшим товарищем.