JК
Заговор равнодушных :: Ясенский Бруно
Страница: 310 из 327Но вот с улицы в зал входят Торез и Леон Блюм, и аплодисменты вспыхивают вновь.
Социалистический депутат Лонге сообщает с трибуны о том, что комиссия иностранных дел Палаты депутатов послала венгерскому правительству протест против приговора Ракоши.
Бородатый человек в очках – представитель Лиги защиты прав человека и гражданина – пространно говорит о культуре, об угрожающем ей новом Средневековье и о простом человеке с молотом, призванном стать отныне на страже тысячелетних завоеваний человеческого ума.
Слово предоставляется Леону Блюму. Он поднимается на трибуну, поправляет пенсне, близорукими глазами обводит зал.
– Граждане!…
– Товарищи! – хором поправляют его из зала.
– Граждане!…
– Товарищи!… – гремит, как непослушное эхо, зал. – Говори: товарищи!
Шум нарастает, заглушая слова оратора.
Блюм пробует переждать. Затем оборачивается к Торезу и жестом просит его успокоить собрание. Торез поднимает руку. В зале залегает тишина.
Блюм произносит блестяще построенную защитительную речь в пользу слова «гражданин», рожденного Великой французской революцией и получившего вторичное право гражданства из рук Парижской коммуны. Закругленные риторические периоды, преисполненные изящества и благородного пафоса, плавно падают в зал. Маргрет забывает на минуту, что она на митинге в здании, оцепленном полицией.
Социалистический депутат Лонге сообщает с трибуны о том, что комиссия иностранных дел Палаты депутатов послала венгерскому правительству протест против приговора Ракоши.
Бородатый человек в очках – представитель Лиги защиты прав человека и гражданина – пространно говорит о культуре, об угрожающем ей новом Средневековье и о простом человеке с молотом, призванном стать отныне на страже тысячелетних завоеваний человеческого ума.
Слово предоставляется Леону Блюму. Он поднимается на трибуну, поправляет пенсне, близорукими глазами обводит зал.
– Граждане!…
– Товарищи! – хором поправляют его из зала.
– Граждане!…
– Товарищи!… – гремит, как непослушное эхо, зал. – Говори: товарищи!
Шум нарастает, заглушая слова оратора.
Блюм пробует переждать. Затем оборачивается к Торезу и жестом просит его успокоить собрание. Торез поднимает руку. В зале залегает тишина.
Блюм произносит блестяще построенную защитительную речь в пользу слова «гражданин», рожденного Великой французской революцией и получившего вторичное право гражданства из рук Парижской коммуны. Закругленные риторические периоды, преисполненные изящества и благородного пафоса, плавно падают в зал. Маргрет забывает на минуту, что она на митинге в здании, оцепленном полицией.