Выживает сильнейший   ::   Келлерман Джонатан

Что касается семьи, он говорил только, что родители давно умерли. – Бейкер отодвинул от себя пустую тарелку.

– Что вы можете сказать относительно того, как он это сделал? Я имею в виду публичность его действий.

– Даже не знаю. А вы?

– Не было ли это своеобразным манифестом?

– Манифестом?

– Вы не замечали в нем ничего от эксгибициониста?

– Стремление показать себя? Только не на дежурстве. Он очень заботился о своем внешнем виде, униформу шил на заказ, но так поступают многие молодые полицейские. Насчет манифеста я так и не понял.

– Вы уже говорили, что копы всегда старались свести до минимума позор, выпадающий на долю семьи самоубийцы. Нолан же поступил наоборот. Устроил спектакль, прилюдную самоэкзекуцию.

Наступило продолжительное молчание. Бейкер поднял бокал с вином, осушил его, наполнил снова и пригубил.

– Вы намекаете на то, что он наказал себя за что-то?

– Я всего лишь теоретизирую. Вам не известно, по поводу чего Нолан мог испытывать чувство вины?

– С работой, во всяком случае, это никак не связано. А сестра его ничего по данному вопросу вам не сообщала?

Я покачал головой.

– В таком случае я не вижу в вашем предположении смысла.

Подошел официант.

От десерта мы оба отказались, и я расплатился кредитной карточкой. Бейкер вытащил огромную сигару, окунул кончик в вино.

– Не возражаете?

– Нисколько.