Записки самоубийцы   ::   Расул-заде Натиг

Что вы скажете мне, трепещущему?" "Трепещите дальше", - сказала она. "Как это понимать?" - спросил я. "Я согласна!" сказала она, церемонно кивнув головой. Я поклонился ей, как шут гороховый - по правилам навязанной, или' вернее ,случившейся между нами, игры - согнул свою оставшуюся руку и предложил ей. Она, опять же, очень естественно не замечая, что рука единственная, оперлась об нее, и мы отправились в вагон-ресторан, где я заказал шампанского и плитку шоколада, так как выяснилось, что мы оба уже обедали. Я чувствовал с ней себя очень раскованно, и мы быстро подружились. Звали ее Карина - она рассказывала о себе, не дожидаясь расспросов, когда ей вздумается, по настроению, и это тоже показалось мне вполне естественным для такой девушки; позднее она как-то призналась мне, что терпеть не может расспросов, усматривает в них посягательство на личную жизнь - в Баку она приезжала к родственникам, погостить, живет в Ереване, учится в Университете последний год, живут они вместе с мамой, папы у них нет. "Вот так, - заключила она короткий рассказ о себе. - Какие будут мнения?" "Самые доброжелательные, ответил я. - Самые прекрасные, самые искренние, чудесные, гуманные, слезоточивые, душещипательные и душекусательные". "Ох, какое остроумие! сказала она. - Падаю, держите меня." "Я готов, - сморозил я, - можете падать, ничего не боясь". "Не говорите пошлостей, - сказала она вовсе не сердито, просто это у меня любимое словечко, очень глупое, да?" "Нет, почему же, говорю, - слова сами по себе не могут быть глупыми, слово как слово.