Записки самоубийцы   ::   Расул-заде Натиг

Она долго, яростно сопротивлялась, но вскоре я вдруг понял, что все, что она больше -не будет сопротивляться, что таким образом она уступает, и это придало мне новых сил. Она крикнула громко, с болью, но я ничего не разобрал, так что не мог бы утверждать точно, со мной ли стала она женщиной, да в эту минуту мне не до того было, я обладал ею яростно и, кажется, долго, как-то ненасытно, будто это была последняя женщина в моей жизни. Когда мы, обессиленные, лежали друг возле друга на смятой и невероятно скрученной и перекрученной постели, в окне начиналось утро-"Я вся в синяках буду", - сказала она каким-то совершенно бесцветным голосом. "Прости, - сказал я. - Поверь, я не хотел так. Ты веришь?" Она молча повернула ко мне лицо и поглядела, не отвечая. Потом спросила: "Для тебя это так важно?" "Очень, очень важно!" - с жаром отвечал я. "Почему?" - спросила она, продолжая глядеть на меня. Я помолчал. "Ну почему?" - повторила она, более настойчиво. "Потому что я не хотел бы, чтобы ты плохо думала обо мне. Может, то что я сейчас скажу, покажется тебе смешным, глупым, преждевременным, но я скажу все равно: ты много значишь для меня, нет, не так, я хотел сказать, что очень хотел бы, чтобы ты много значила для меня, и чтобы это произошло, как можно скорее. Поверь. Ты веришь?" "Не знаю", - не сразу ответила она. "Не сердись на меня, ладно?" Она молчала, уже отвернувшись от меня. Кажется, на этом мы и заснули, и поздно утром, почти в полдень, проснулись одновременно и посмотрели друг на друга. Даже сейчас она была очень красива. "Тебе надо побриться", - сказала она.