JК
Записные книжки (Март 1951 - декабрь 1959) :: Камю Альбер
Страница: 24 из 103Однако предложения эти делали люди, чью жизнь не назовешь полноценной, вследствие чего они и помнят обо всем. Тот первый вдруг обнаруживает, что окружен врагами, и немало этим удивлен. Точно так же почти все художники считали, что их преследуют. Вовсе нет, им так платили за их отказ и проучивали за несметное их богатство. Тут нет никакой несправедливости.
* * *
То, что наши левые коллаборационисты одобряют, о чем умалчивают либо считают неизбежным, все подряд:
1) Депортация десятков тысяч греческих детей.
2) Физическое уничтожение русского крестьянства.
3) Миллионы заключенных в лагерях.
4) Исчезновение людей по политическим мотивам.
5) Чуть ли не ежедневные политические казни за "железным занавесом".
6) Антисемитизм.
7) Глупость.
8) Жестокость.
Список далеко не полный. Но для меня и этого достаточно.
* * *
Октябрь 53 г. Ничего не скажешь, достойная профессия, при которой приходится покорно сносить оскорбления от какого-нибудь литературного или партийного холуя! В иные времена, о которых сейчас говорят как об упадочных, человек по крайней мере сохранял за собой право вызвать обидчика, не рискуя показаться смешным, и убить его. Глупость, разумеется, но благодаря ей оскорблять было не так уж безопасно.
* * *
Есть люди, чья религия состоит в том, что они прощают нанесенные обиды, но никогда их не забывают. Я же не настолько благородного покроя, чтобы простить обиду; но забываю ее всегда.
* * *
Те, кто вскормлен одновременно и Достое�
* * *
То, что наши левые коллаборационисты одобряют, о чем умалчивают либо считают неизбежным, все подряд:
1) Депортация десятков тысяч греческих детей.
2) Физическое уничтожение русского крестьянства.
3) Миллионы заключенных в лагерях.
4) Исчезновение людей по политическим мотивам.
5) Чуть ли не ежедневные политические казни за "железным занавесом".
6) Антисемитизм.
7) Глупость.
8) Жестокость.
Список далеко не полный. Но для меня и этого достаточно.
* * *
Октябрь 53 г. Ничего не скажешь, достойная профессия, при которой приходится покорно сносить оскорбления от какого-нибудь литературного или партийного холуя! В иные времена, о которых сейчас говорят как об упадочных, человек по крайней мере сохранял за собой право вызвать обидчика, не рискуя показаться смешным, и убить его. Глупость, разумеется, но благодаря ей оскорблять было не так уж безопасно.
* * *
Есть люди, чья религия состоит в том, что они прощают нанесенные обиды, но никогда их не забывают. Я же не настолько благородного покроя, чтобы простить обиду; но забываю ее всегда.
* * *
Те, кто вскормлен одновременно и Достое�