Затяжной выстрел   ::   Азольский Анатолий

Рукавицы их скользили по промасленному тросу, создавая видимость перемещения корабля, матросы шаг за шагом отступали назад, сбивались в кучу,потом слышали команду: «Шишка забегай!» и бегом устремлялись вперед, хватали трос в том месте, где и раньше, и в ритме «па…шотали» рвали его на себя… И так — пятнадцать, двадцать минут, на виду всего корабля, под глазами командира на мостике тридцать три человека перемещались — по команде Манцева — вдоль троса, падали, перебегали, снова и снова вцеплялись в трос — •тридцать три комара, пытавшихся выдернуть из земли могучий дуб. От «пашотали» Манцев охрип, измучился, пот катил с него, как и с матросов, как и с Пилипчука, наравне со всеми падавшего и встававшего. И в тот момент, когда вконец обессиленная батарея повисла на тросе, Милютин совершенно искренно проявил заботу: «Боцман! А почему трос не занесен на барабан?»

Трос наконец— то занесли на барабан шпиля, боцман нажал на кнопку, трос натянулся, вздрогнул, вытянулся в сверкающую линию и стал медленно наматываться на барабан…

Вот так наказан был Манцев за упрямство, так рассчитался с ним Милютин — по— флотски, в белых перчатках. Это тебе не «пехота», это — флот, высокая культура, образованнейший слой военной интеллигенции!

Вся эскадра узнала вскоре о подвиге тридцати трех богатырей, о том, как осрамился Манцев.

«Пираты», знавшие о нелюбви Жилкина к Манцеву, поспешили рассказать командиру «Бойкого» об очередном перле Юрия Ивановича Милютина, но Жилкин не возрадовался.