JК
Завтрашние заботы :: Конецкий Виктор
Страница: 90 из 141Но как мог ледокол найти аварийный сейнер в месиве судов, в тумане!
Огромный, почти бесшумный, хотя перед ним разбрызгивались льдины, а позади кипел бурун от винтов, ледокол несколько раз проходил невдалеке, и железный рупорный голос спрашивал откуда-то сверху:
— Вы «Тридцать девятый»? У вас крен? Почему молчите?
— Иди знаешь куда?! — надрывался в ответ старпом. — Не подходи ближе! Раздавите, ледобои!
Растиснутые ледоколом льдины навалились на борт сейнера.
— Работай на ветер, — советовал невозмутимый голос. — Береги винты!
— Мне б до тебя добраться! — разорялся старпом, потрясая жилистыми, сухими кулаками. — Залезли на колокольню и командуют!
Громадная тень не слышала. Она растворялась в тумане, и железный голос звучал уже где-то вдали. И наступала тишина.
«Страх имеет цвет, — думал Вольнов. — Он бывает белым, синим, красным, зеленым. У меня синий страх поворота на обратный курс… Черт! Этот лед! Только бы уцелели винт и руль…»
Сейнер вдруг закряхтел и медленно стал ложиться на правый борт. Вольнов рванул дверь рубки. Слева от борта торосились льдины. Острые зубцы льдин у кормы поднялись выше сейнеровой площадки и нависли над ней многотонным гребнем. Крен продолжал увеличиваться. Оскальзываясь и ругаясь, бежал к рубке старпом, его скуластое лицо побелело.
— Всем наверх! — крикнул Вольнов. — Покинуть нижние помещения!
— Эта салажня уже давно вся на палубе! — крикнул старпом.
Его было плохо слышно. Лед скрежетал, металл корпуса гудел, из последних сил сопротивляясь напору. Вольнов увидел боцмана, тот стоял за углом рубки и улыбался вздрагивающими губами.
Огромный, почти бесшумный, хотя перед ним разбрызгивались льдины, а позади кипел бурун от винтов, ледокол несколько раз проходил невдалеке, и железный рупорный голос спрашивал откуда-то сверху:
— Вы «Тридцать девятый»? У вас крен? Почему молчите?
— Иди знаешь куда?! — надрывался в ответ старпом. — Не подходи ближе! Раздавите, ледобои!
Растиснутые ледоколом льдины навалились на борт сейнера.
— Работай на ветер, — советовал невозмутимый голос. — Береги винты!
— Мне б до тебя добраться! — разорялся старпом, потрясая жилистыми, сухими кулаками. — Залезли на колокольню и командуют!
Громадная тень не слышала. Она растворялась в тумане, и железный голос звучал уже где-то вдали. И наступала тишина.
«Страх имеет цвет, — думал Вольнов. — Он бывает белым, синим, красным, зеленым. У меня синий страх поворота на обратный курс… Черт! Этот лед! Только бы уцелели винт и руль…»
Сейнер вдруг закряхтел и медленно стал ложиться на правый борт. Вольнов рванул дверь рубки. Слева от борта торосились льдины. Острые зубцы льдин у кормы поднялись выше сейнеровой площадки и нависли над ней многотонным гребнем. Крен продолжал увеличиваться. Оскальзываясь и ругаясь, бежал к рубке старпом, его скуластое лицо побелело.
— Всем наверх! — крикнул Вольнов. — Покинуть нижние помещения!
— Эта салажня уже давно вся на палубе! — крикнул старпом.
Его было плохо слышно. Лед скрежетал, металл корпуса гудел, из последних сил сопротивляясь напору. Вольнов увидел боцмана, тот стоял за углом рубки и улыбался вздрагивающими губами.