JК
Здоровье больных :: Кортасар Хулио
Страница: 18 из 23Мама три дня спустя снова вернулась к этому разговору (у тети Клелии ночью был тяжелейший приступ, и Роса поочередно с дядей дежурили у ее постели).
– Я хочу знать, когда приедет Клелия!
– Ну будет тебе, мама! Бедняжка в кои-то веки вырвалась подышать свежим воздухом.
– Да, но, по вашим словам, у нее нет ничего такого…
– Конечно, нет! Ей просто захотелось отдохнуть и вообще побыть с Манолитой… Сама знаешь, что они давние подруги.
– Позвони на дачу и спроси, когда она вернется! – настаивала мама.
Роса, разумеется, позвонила на дачу, и ей сказали, что тетя Клелия поправляется, но еще слаба и пока побудет на даче. А главное – погода стоит великолепная!
– Все это мне не по душе, – сказала мама. – Клелии давно пора вернуться.
– Мама, ну зачем так волноваться? Вот окрепнешь и сама поедешь на дачу к Манолите – погреешься на солнышке…
– Я? – В мамином взгляде было все: и удивление, и обида, и даже злость.
Карлос громко рассмеялся и, пряча глаза (тетя Клелия была в тяжелейшем состоянии – только что звонила Пепа), поцеловал маму в щеку.
– Вот глупенькая! – сказал он так, как говорят напроказившему ребенку.
В эту ночь мама почти не спала и, едва рассвело, спросила о Клелии, хотя в такую рань никто не мог звонить с дачи (тетя Клелия только-только скончалась, и все решили, что бдение возле гроба с ее телом надо устроить прямо в покойницкой). В восемь утра звонили на дачу из гостиной, чтобы мама могла слышать весь разговор.
– Я хочу знать, когда приедет Клелия!
– Ну будет тебе, мама! Бедняжка в кои-то веки вырвалась подышать свежим воздухом.
– Да, но, по вашим словам, у нее нет ничего такого…
– Конечно, нет! Ей просто захотелось отдохнуть и вообще побыть с Манолитой… Сама знаешь, что они давние подруги.
– Позвони на дачу и спроси, когда она вернется! – настаивала мама.
Роса, разумеется, позвонила на дачу, и ей сказали, что тетя Клелия поправляется, но еще слаба и пока побудет на даче. А главное – погода стоит великолепная!
– Все это мне не по душе, – сказала мама. – Клелии давно пора вернуться.
– Мама, ну зачем так волноваться? Вот окрепнешь и сама поедешь на дачу к Манолите – погреешься на солнышке…
– Я? – В мамином взгляде было все: и удивление, и обида, и даже злость.
Карлос громко рассмеялся и, пряча глаза (тетя Клелия была в тяжелейшем состоянии – только что звонила Пепа), поцеловал маму в щеку.
– Вот глупенькая! – сказал он так, как говорят напроказившему ребенку.
В эту ночь мама почти не спала и, едва рассвело, спросила о Клелии, хотя в такую рань никто не мог звонить с дачи (тетя Клелия только-только скончалась, и все решили, что бдение возле гроба с ее телом надо устроить прямо в покойницкой). В восемь утра звонили на дачу из гостиной, чтобы мама могла слышать весь разговор.