JК
Взломщик, который цитировал Киплинга :: Блок Лоуренс
Страница: 36 из 243В подобных случаях владельцы квартиры не подозревают, что их ограбили, пропажа банковской книжки обнаруживается не сразу, и он полагал, что успеет выкачать из банка все деньги, прежде чем пострадавшие что-либо заподозрят.
Ах эти лучезарные планы! На следующее же утро он предстал перед окошком кассира с расходным ордером в руке и банковской книжкой наготове. Расходный ордер был на небольшую сумму: он лишь проверял, как пойдет дело. Но оказалось, что этот самый кассир знал вкладчика в лицо, и в следующую минуту парень понял, что ему предстоит заключение средней продолжительности в тюрьме в Дэнморе, где я и встретился с ним.
Но довольно о банковских книжках.
Равно как и о двух пригоршнях крюгерандов, тех самых крупных золотых монетах, которые чеканят в ЮАР для желающих вложить свои деньги в желтый металл. Я люблю золото – а почему бы его и не любить? – но монеты лежали в одном ящике с пистолетом, а вот пистолеты я не переношу, во всяком случае так же сильно, как люблю золото. Оружие в библиотеке по крайней мере было выставлено напоказ. А этот револьвер предназначался для отстрела воров-взломщиков.
Но довольно о крюгерандах. Можно было бы рассказать еще о ряде застекленных горок – мне по плечо, – заполненных птицами из богемского стекла, вазами в новом стиле, стеклянными пресс-папье. Я заметил пепельницу от Лалика, точно такую же, какая стояла на кофейном столике у моей бабушки, и настоящую жемчужину из ваз Даум Нэнси. В глаза бросалось изобилие изделий Баккара и Милфиори, и...
До меня начинало доходить.
Ах эти лучезарные планы! На следующее же утро он предстал перед окошком кассира с расходным ордером в руке и банковской книжкой наготове. Расходный ордер был на небольшую сумму: он лишь проверял, как пойдет дело. Но оказалось, что этот самый кассир знал вкладчика в лицо, и в следующую минуту парень понял, что ему предстоит заключение средней продолжительности в тюрьме в Дэнморе, где я и встретился с ним.
Но довольно о банковских книжках.
Равно как и о двух пригоршнях крюгерандов, тех самых крупных золотых монетах, которые чеканят в ЮАР для желающих вложить свои деньги в желтый металл. Я люблю золото – а почему бы его и не любить? – но монеты лежали в одном ящике с пистолетом, а вот пистолеты я не переношу, во всяком случае так же сильно, как люблю золото. Оружие в библиотеке по крайней мере было выставлено напоказ. А этот револьвер предназначался для отстрела воров-взломщиков.
Но довольно о крюгерандах. Можно было бы рассказать еще о ряде застекленных горок – мне по плечо, – заполненных птицами из богемского стекла, вазами в новом стиле, стеклянными пресс-папье. Я заметил пепельницу от Лалика, точно такую же, какая стояла на кофейном столике у моей бабушки, и настоящую жемчужину из ваз Даум Нэнси. В глаза бросалось изобилие изделий Баккара и Милфиори, и...
До меня начинало доходить.