Земле земное   ::   Сологуб Федор

Может быть, хотелось довести отца до того, чтобы рассердился и выразил свой гнев в чем-нибудь сильном, страшном, невыносимом. Но отец только хмурился да побранивал Сашу, полусердито, полунасмешливо.

Иногда Лепестинья усовещивала Сашу. Она говорила:

- Смотри, отбойный, - отец терпит, терпит, да как рассердится, да так-то больно выстегает.

- А и пусть, - спокойно отвечал Саша.

- То-то вот, - говорила Лепестинья, - а станет стегать, завопишь истошным голосом.

- Ну так что ж? - спрашивал Саша.

- Да ничего, егозенок, - покричишь, да такой же будешь. Ты у отца единец, то-то он тебя и балует. А ты все же свою совесть знай. На-т-ко поди-т-ко, ни стыда, ни страха.

- Что же мне делать? - спрашивал Саша и смутно надеялся, что услышит какое-нибудь решающее, мудрое слово.

А Лепестинья говорила:

Молись: избави нас от лукавого. А то что хорошего: отец молиться не умеет, да и тебя не выучил. Учены очень стали. Отцу книги читаешь, да не те, слышь.

X

Отца не было дома. Сашанабрал на берегу в подол своей белой блузы ворох камешков и принес их в сад. Там, на берегу, он бросал их плашмя в воду, красиво отскакивали. А здесь он швырял ими вдоль дорожек, в кусты, в густолиственный кленовый шатер, в птиц. Потом бросил один камешек в беседку и попал точно в стекло, - стекло разбилось. Саше полюбился его жидкий звон. Саша побежал к дому и принялся метать камни в окна. Стекла одно за другим разбивались с жидким веселым звуком, похожим на то, как смеются глупые и радостные дети, этот звон забавил Сашу и смешил неудержимо.