Земля обетованная   ::   Ремарк Эрих Мария

— По-каковски это вы говорите? — буркнул он вопросительно. — Немецкий, что ли?

— По-французски, — невозмутимо ответил Хирш. (Мы говорили по-немецки.) — Язык ваших союзников.

— Тоже мне союзнички. Мы за них воюем! Все из-за Рузвельта этого!

Мужчина вразвалку удалился.

— Вечно одно и то же, — вздохнул Хирш. — Ненависть к иностранцам — вернейший признак невежества. — Потом он взглянул на меня. — А ты похудел, Людвиг. И постарел. Но я-то думал, тебя вообще уже нет в живых. Странно, это первое, что думаешь про человека, когда о нем долго не слышишь. А ведь мы не такие старые.

Я усмехнулся.

— Такая уж у нас проклятая жизнь, Роберт.

Хирш был примерно моих лет — ему тридцать два. Но выглядел гораздо моложе. И фигурой пощуплей, и ростом поменьше.

— Я был твердо уверен, что тебя убили, — проронил я.

— Да я сам распустил этот слух, чтобы легче смыться, — объяснил он. — Было уже пора, самое время.

Мы вошли в магазин, где радио теперь взахлеб что-то расхваливало. Оказалось, это реклама кладбища. «Сухая, песчаная почва! — разобрал я. — Изумительный вид!» Хирш выключил звук и извлек из маленького холодильника бутылку, стаканы и лед.

— Последний мой абсент, — объявил он. — И самый подходящий повод его откупорить.

— Абсент? — не поверил я. — Настоящий?

— Да нет, не настоящий. Эрзац, как и все. Перно. Но еще из Парижа.