JК
Земля за океаном :: Стрельников Борис Георгиевич
Страница: 196 из 591Когда Рассел умер в 1926 году, писатель-ковбой Билл Роджерс сказал так: «Он оставил нам не только свои картины, но пример умения ценить дружбу между отдельными людьми и целыми народами».
За четыре месяца перегонов пастухи проходили две тысячи километров, оставляя позади пепел ковбойских костров, а подчас и могильные холмики с камнем вместо креста. Сохранился дневник некоего Джорджа Даффилда, гнавшего в 1866 году стадо из Техаса в Айову. Вот отдельные строчки:
«Вчера, переправляясь через реку, двое парней утонули…»
«Руки мои кровоточат. Ни крошки хлеба уже третьи сутки…»
«Опять кошмарная ночь. Небо полыхало и грохотало. Прерии сотрясались от топота копыт…»
«Спина в нарывах. Больно даже от прикосновения рубахи. Болит голова. Еле держусь в седле…»
«Вчера наткнулись в траве на человеческий скелет…»
Так было. И на ковбоя в те времена смотрели не иначе как на дикого, неотесанного грубияна, пропахшего потом и коровьим навозом. Романтика пастушеской жизни существовала только для самих ковбоев. Но на грани столетий Америка вдруг увидела: ковбои – это часть ее истории, наиболее самобытная часть. В пастухах разглядели ярких, интересных людей. Их удалью, мастерством конной езды, мужеством, умением спать на голой земле и метко стрелять стали восхищаться. Этому способствовали и сами ковбои, устраивая праздники «родео» (отгон скота), где демонстрировали свою удаль.
Организаторы всякого рода зрелищ быстро почувствовали золотую жилу.
За четыре месяца перегонов пастухи проходили две тысячи километров, оставляя позади пепел ковбойских костров, а подчас и могильные холмики с камнем вместо креста. Сохранился дневник некоего Джорджа Даффилда, гнавшего в 1866 году стадо из Техаса в Айову. Вот отдельные строчки:
«Вчера, переправляясь через реку, двое парней утонули…»
«Руки мои кровоточат. Ни крошки хлеба уже третьи сутки…»
«Опять кошмарная ночь. Небо полыхало и грохотало. Прерии сотрясались от топота копыт…»
«Спина в нарывах. Больно даже от прикосновения рубахи. Болит голова. Еле держусь в седле…»
«Вчера наткнулись в траве на человеческий скелет…»
Так было. И на ковбоя в те времена смотрели не иначе как на дикого, неотесанного грубияна, пропахшего потом и коровьим навозом. Романтика пастушеской жизни существовала только для самих ковбоев. Но на грани столетий Америка вдруг увидела: ковбои – это часть ее истории, наиболее самобытная часть. В пастухах разглядели ярких, интересных людей. Их удалью, мастерством конной езды, мужеством, умением спать на голой земле и метко стрелять стали восхищаться. Этому способствовали и сами ковбои, устраивая праздники «родео» (отгон скота), где демонстрировали свою удаль.
Организаторы всякого рода зрелищ быстро почувствовали золотую жилу.