JК
Жан Кавалье :: Сю Эжен Жозеф
Страница: 479 из 581О, говорите, говорите еще!
– Знаете, оставим лучше это! – тихо промолвила Психея. – Вам не понять тех странных, противоположных друг другу чувств, которые борются во мне, когда дело касается вашей личности... Вы бы меня возненавидели, если б я высказала вам свою мысль!
– Я бы возненавидел вас... Я? Я?... Именем Неба, умоляю вас, объяснитесь.
Туанон молчала.
– О, вы, безжалостная! – простонал камизар, совершенно убитый.
– Нет, это вы не знаете жалости, если заставляете меня говорить с вами о том, что, быть может, составляет мое счастье и мое горе в одно и то же время! Да если бы я уступила этому необъяснимому, непреодолимому влечению, разве я не была бы глубоко несчастна? Ведь между нами всегда будет непроходимая преграда!
Кавалье подумал, что Туанон замужем и, по каким-то таинственным причинам, выдавала себя за вдову. В нерешительности он сказал:
– Простите мне, сударыня, смелый вопрос... Помнится, вы сами сказали мне, что вы вдова.
– Я свободно располагаю собой, – ответила Туанон.
– В таком случае, сударыня, что же это за страшные препятствия?
Но тут же, видя строгое, почти презрительное выражение лица Туанон, Жан опустил глаза и медленно повторял ее слова, точно стараясь разгадать их смысл. Затем он вдруг встал и произнес с горечью:
– А, наконец, я сообразил.
– Знаете, оставим лучше это! – тихо промолвила Психея. – Вам не понять тех странных, противоположных друг другу чувств, которые борются во мне, когда дело касается вашей личности... Вы бы меня возненавидели, если б я высказала вам свою мысль!
– Я бы возненавидел вас... Я? Я?... Именем Неба, умоляю вас, объяснитесь.
Туанон молчала.
– О, вы, безжалостная! – простонал камизар, совершенно убитый.
– Нет, это вы не знаете жалости, если заставляете меня говорить с вами о том, что, быть может, составляет мое счастье и мое горе в одно и то же время! Да если бы я уступила этому необъяснимому, непреодолимому влечению, разве я не была бы глубоко несчастна? Ведь между нами всегда будет непроходимая преграда!
Кавалье подумал, что Туанон замужем и, по каким-то таинственным причинам, выдавала себя за вдову. В нерешительности он сказал:
– Простите мне, сударыня, смелый вопрос... Помнится, вы сами сказали мне, что вы вдова.
– Я свободно располагаю собой, – ответила Туанон.
– В таком случае, сударыня, что же это за страшные препятствия?
Но тут же, видя строгое, почти презрительное выражение лица Туанон, Жан опустил глаза и медленно повторял ее слова, точно стараясь разгадать их смысл. Затем он вдруг встал и произнес с горечью:
– А, наконец, я сообразил.