Жан Кавалье   ::   Сю Эжен Жозеф

Нам остается только покориться и выражать протест лишь слезами и молчанием.

– Покориться! – запальчиво крикнул Жан в неудержимом порыве, навлекшем на него суровый взгляд отца. – Да, да, надо покориться, покориться – повторил он.

– Боже мой, никогда не видеть их! – стонала, целуя детей, несчастная мать.

– Вы их увидите снова, матушка, вы их еще увидите!– воскликнул Жан. – Как только уедут драгуны, господин дю Серр вам возвратит их. Но время дорого.

Несмотря на внешнее спокойствие, хуторянин делал всевозможные усилия, чтобы сохранить присутствие духа среди этой душераздирающей сцены. Когда дети приблизились, желая его обнять, он внушительно проговорил глубоко взволнованным голосом:

– Приблизьтесь, несчастные крошки, ваш отец благословит вас! Если ему не суждено вас более увидеть, он умрет, менее беспокоясь о вашем будущем: Господь не оставляет детей, получивших благословение их отца.

– Что вы говорите! – воскликнула его жена.

– Батюшка! – вырвалось у Жана.

Но старик повелительным движением приказал им замолчать и положил свои дрожащие руки на головки детей. Потом, приподняв Селесту и Габриэля, он несколько раз прижал их к своей груди, в то время как две крупные слезы скатились по его лицу.

Жан, который наклонился к окну посмотреть, все ли спокойно на дворе, воскликнул:

– Дождь идет. Пасмурное время благоприятствует нам.