Желябугские выселки   ::   Солженицын Александр Исаевич

Назад от каждой - огненные косые столбы, уходят в землю, выжигая нацело, что растёт, и воздух, и почву, - а вперёд и вверх полетели десятками, ещё тут, вблизи, зримые мины - а дальше их не различишь, пока огненными опахалами не разольются по немецким окопам. Ах, силища! Ах, чудища! (В погребе от катюшиного шипа бабы замерли насмерть.)

А крайняя машина едва отстрелялась - поворачивает на отъезд. И вторая. И третья... И все восемь уехали так же стремительно, как появились, и только ещё видим, как переколыхиваются по ухабам дороги их освобождённые наводящие рельсы.

- Ну, щас сюда по нам жарнёт! - кто-то из наших.

Да и не жарнёт. Знают же немцы, что "катюши" мигом уезжают.

Идём с Овсянниковым досиживать на липе.

Чуть передых - мысли лезут пошире.

- Да! - мечтаю. - Вот рванём ещё, рванём - и какая ж пружина отдаст в Европе, сжатая, а? После такой войны не может не быть революции, а?.. это прямо из Ленина. И война так называемая отечественная - да превратится в войну революционную?

Овсянников смотрит мирно. Помалкивает. С тех пор, как он нашёл у немцев бензинный порошок, - уже не верит, как пишут в газетах, что немцы вот-вот без горючего остановятся. А беспокой у него - о предупредителе:

- Им там - головы не высунуть, не то что кипятку. - Окает: - Плохо им там. Посмотримте по карте: на сколько я могу перенести их вбок? назад? Я их быстро перетяну, даже без отключки.

Померили циркулем. Метров на триста-четыреста можно.

Пошёл - шагастый, неутомимый.

А Митька Петрыкин, вижу, ладит, как бы ему в пруду искупаться. Зовёт свободных вычислителей, те щели роют.