Желябугские выселки   ::   Солженицын Александр Исаевич

Вижу - Овсянникова аж перекосило: слушал-слушал, совсем голову повесил, и одной кистью держится за неё безнадёжно.

А в капустном, маленькая, выступила, пока ей перебоя нет:

- А у меня, вот, есть медаль за военные годы. Конечно, у меня её нет, но документ на неё есть, справный. И - льготы у меня какие, за свет половину плачу. Конечно, неведь какие ещё мне могут быть положены. Поехала в правление, отвечают: колхоз у нас бедный, нету вам. И даже зярно моё осталось неполучённое, председатель машины зярна не пригнал для пенсионеров.

- Льготы? Теперь - всё заложено в районном бюджете. И через районный бюджет обязательно оплотим, кому чего отпускать за пятьдесят процентов. Но, конечно, я не могу каждый день у вас бывать...

- Это мы понимаем... - сразу в три улыбки.

И тут решилась Искитея. И тем старчески-мягким, ненастойчивым голосом, как говорила со мной под берёзой:

- А вот мой муж был и участник войны. И инвалид. И льготы были. А как умер он - за всё плачу безо льготы.

Подполковник Овсянников встрепенулся возмущённо. И, сильно окая:

- Должны быть! Все льготы, которые даны были вашему мужу, и если вы не вышли замуж за другого...

Искитее - самой дивно, губы в слабой улыбке:

- Да где-е...

- ...то все эти льготы сохраняются за вами! И неважно, когда он умер.

- А - восьмой год его нет...

- Ну, - встрепенулся районный, посмотрел на часы. - Вопросы, которые касаются вас, наших ветеранов, наших матерей, - я буду лично решать.