Жена сэра Айзека Хармана   ::   Уэллс Герберт

— Выходит, между перегородками надо поставить двуспальные кровати, так, что ли? — сказал он и некоторое время забавлялся этой мыслью. — Право, Элли, услышать такое от тебя… Вот уж не ожидал.

Он не мог остановиться. Воображение его разыгралось, и теперь он должен был излить душу. Очевидно, он горько завидовал счастью, которое могло выпасть на долю этих молодых людей. Им овладела та бессознательная ненависть к чужой любви, которая так часто определяет моральный кодекс нашего общества. Подумать только — целые анфилады комнат для новобрачных! От одной этой мысли он бледнел и руки у него дрожали. Его служащие — молодые мужчины и женщины! В его налитых кровью глазах загорелся огонь, которого хватило бы на сотню комитетов бдительности. Он один мог бы заменить целое общество борьбы против размножения неполноценных людей. Поощрять ранние браки казалось ему неслыханным, постыдным делом, достойным Пандара [45] . Что она себе думает? Его Элли, которая была невинна, как младенец, пока ее не сбила с толку Джорджина!

В конце концов посыпались оскорбления, начался приступ удушья, несколько дней он был болен и, не в силах возобновить спор, молча выказывал ей свою неприязнь…

А потом, видимо, в его организме начались какие-то новые скрытые процессы. Во всяком случае, он успокоился, размяк, стал относиться к жене с нежностью, которой не баловал ее в последнее время, и очень удивил ее, сказав, что если она хочет устроить общежития для женатых, что ж, быть может, это не так уж неразумно.