Женщина-зима   ::   Знаменская Алина

Услышав о себе такие новости, Игорь побледнел, начал заваливаться в сторону.

Павел проворно подставил брату табурет.

— Пустяки… Какая больница, Полин, ночь на дворе! Да и в больнице, сама понимаешь, канитель поднимется. Менты, то-сё… А нам это надо? Нам это не надо.

Полина мыла руки, доставала бинты, йод, вату, но при этом начинала злиться на себя. И на них — Павла, Игоря, на других таких же, не понимающих, что она уже не может их принимать. Она теперь не врач, не фельдшер — вообще никто! После того как фельдшерский пункт в Завидове закрыли, а ее должность сократили. Ей хоть на заборе пиши: не принимаю! Вот объясни им, на что они ее толкают!

— Да меня под суд могут отдать за эти ночные приемы! — ворчала она, обрабатывая рану. — Ни в одном медучреждении не числюсь, а вы не понимаете!

— Мы понимаем, Полин! Ты у нас одна на всю округу! — соловьем разливался Павел. — Мы для тебя — все! Только скажи…

Рана Игоря действительно оказалась неглубокой. Но страху он натерпелся. И едва балансировал на грани сознания.

— Жить будешь, — усмехнулась Полина. — Чего скис?

На всякий случай достала нашатырь. Вот ведь как получается — она из-за таких ночных посетителей даже от собаки вынуждена была отказаться. Рыжего Полкашу отдали отцу, и пес теперь скулил, через забор завидев хозяйку. А иначе нельзя. Как поднимется он на Полининых посетителей, а за ним вся улица. Лай до звезд! А звезды над Завидовом чистые висят, глазастые.