JК
Жила-была Клавочка :: Васильев Борис Львович
Страница: 106 из 123Клавочкой ее зовут. Клавочкой, слышите?..
А потом, когда все чуть притихли, мужчина — седоватый брюнет, ужасно интересный, Томка бы сразу влюбилась до беспамятства — сказал тихо:
— Марковна наша умерла, Клавочка. Ровно сорок дней назад умерла, сегодня отметить собрались.
Потом повязанная фартуком Клава чистила на кухне овощи, но слезы капали совсем не от лука. Открывшая ей дверь полная женщина, которую звали тетей Раей, — Клава и не знала, что у нее столько родственников: тетя Рая, тетя Дуся, тетя Шура, тетя Люба да два дяди — дядя Леня (седой и интересный) и дядя Коля. Да четверо еще живут в других городах и не смогли приехать на поминки.
— Одиннадцать нас у нее было, — рассказывала тетя Рая: она постоянно жила с Марковной и была хозяйкой дома. — Их всех она на вокзале подобрала либо сами мы к ней доползли, как твоя мама.
— Да, шумное у нас детство было, голодное да холодное, а все равно самое лучшее. Правда, девочки?
— Правда твоя, Шура.
— Кто только за столом не сидел, кто только в общий чугун своей ложкой не лазил! Мы с Шурой из Белоруссии прибежали, Манечка — из Смоленщины, Коля — из Ленинграда, Люба да Дуся — с Новгородчины, а Леня вообще из табора пришел и грамоте не знал, только плясать и умел. Мы с твоей мамой старшие были, а остальные — мелкота.
— Мама Рая и мама Маня, — грустно улыбнулась тетя Люба.
— А как же я-то ничего не знала! — всхлипнула Клава.
А потом, когда все чуть притихли, мужчина — седоватый брюнет, ужасно интересный, Томка бы сразу влюбилась до беспамятства — сказал тихо:
— Марковна наша умерла, Клавочка. Ровно сорок дней назад умерла, сегодня отметить собрались.
Потом повязанная фартуком Клава чистила на кухне овощи, но слезы капали совсем не от лука. Открывшая ей дверь полная женщина, которую звали тетей Раей, — Клава и не знала, что у нее столько родственников: тетя Рая, тетя Дуся, тетя Шура, тетя Люба да два дяди — дядя Леня (седой и интересный) и дядя Коля. Да четверо еще живут в других городах и не смогли приехать на поминки.
— Одиннадцать нас у нее было, — рассказывала тетя Рая: она постоянно жила с Марковной и была хозяйкой дома. — Их всех она на вокзале подобрала либо сами мы к ней доползли, как твоя мама.
— Да, шумное у нас детство было, голодное да холодное, а все равно самое лучшее. Правда, девочки?
— Правда твоя, Шура.
— Кто только за столом не сидел, кто только в общий чугун своей ложкой не лазил! Мы с Шурой из Белоруссии прибежали, Манечка — из Смоленщины, Коля — из Ленинграда, Люба да Дуся — с Новгородчины, а Леня вообще из табора пришел и грамоте не знал, только плясать и умел. Мы с твоей мамой старшие были, а остальные — мелкота.
— Мама Рая и мама Маня, — грустно улыбнулась тетя Люба.
— А как же я-то ничего не знала! — всхлипнула Клава.