Жили-были   ::   Шкловский Виктор

Мы росли в Петербурге; Петербург был наполнен водой, туманом, дворцами, заводами и славой.

Дворцовая площадь с гранитной колонной посредине была причалом побед и могущества.

Из четвертого этажа школы видал: моряки "Варяга" шли строевым, но не солдатским шагом.

Скоро улица запела:

Наверх вы, товарищи, все по местам,

Последний парад наступает...

Это запомнилось.

Потом начали говорить, что японцы хорошо вооружены и снаряжены: у них ранцы из телячьей кожи и алюминиевые баклаги; а у нас мешки полотняные, баклаги деревянные.

Войска отступали, отступали, эшелоны шли, шли...

Упал снег на Петербург, стало тихо, только на катках играли вальс "На сопках Маньчжурии".

Собирали теплые вещи для армии.

Санкт-Петербург привык к параду, к военному строю. Его соборы наполнены запыленными шведскими, турецкими, французскими знаменами.

А страна оказывалась не только неблагополучной, но и обесславленной,

Молчание благоразумных и тихих на деле было безумием; гибель несогласных, их борьба стала настоящей правдой века.

Звон курантов Петропавловской крепости, играющих "Коль славен господь...", не изменился. По-прежнему в двенадцать часов стреляла пушка с низкого бастиона над Певой.

По-прежнему из пушки безмолвно вылетал и даже успевал вырасти белый мячик; потом раздавался звук, который рождался как будто не крепостью, от которой отпрыгивал, а дворцом.