Знают истину танки !   ::   Солженицын Александр Исаевич

Кишкин, озаренный огнем, декламирует с преувеличенными жестами:

- Прощай, свободная стихия!

Гори, народное добро!

Соседи смеются.

Лица, лица, Ни на одном нет порыва тушить.

Непроницаемое лицо Мантрова. Он не напуган и не рад. Он вернулся к своему постоянному умному самообладанию.

Но любованием, но волнением озарено лицо старика в блещущих очках, Он щепчет:

- По-хороны ви-кингов!

Сосед:

- Почему?

- Скандинавский обычай. Когда умирал герой, - зажигали ладью умершего и пускали в море!

- Светло-оранжевое торжество победившего пожара. Полнеба в нем.

Крыши нет - сгорела. Невозбранно горят стены цеха - борта ладьи убитых викингов... И ветер гнет огромный огонь - парусом! Облегчение и в музыке. Смертью попрали смерть.

А прораб, путаясь в шинели, шапка на затылке, бежит вне себя перед цепью неподвижных заключенных:

- Что за зрелище? Что вы стоите и смотрите? Подожгли - и смотрите?

Вслед ему на драной рыжей лошаденке едет спокойный старый казах в санях с лопатами.

БЛИЖЕ.

Прораб бежит и кричит:

- Надо тушить! Бригадиры! Мантров! Полыганов! Надо тушить!

Маленький Полыганов (с ним поравнялся прораб). Невозмутимо:

- А как? - тушить?..

Прораб размахивает руками:

- Как тушить?! Вон лопаты разби... разби... раздавайте людям! Снегом засыпайте!

Убежал дальше. Вместо него в кадр въезжает лошадь и голова казаха со щиплой бороденкой, в рыжей шапке (сам казах сидит ниже).