Знают истину танки !   ::   Солженицын Александр Исаевич

Ему кричат вдогонку:

- Уже в БУРе места нет, не посадишь!

Десятник достал замусоленную книжку и карандаш.

Ему зло кричат, выпячивая грудь:

- Пиши!.. Пиши!.. Списывай!..

- Кишкин срывает свой номер, отворачивается, нагибается и, двумя руками держа номер на неприличном месте, пятится на десятника, на нас, пока его номер не займет всего экрана:

Ф-111

ШТОРКА. ОБЫЧНЫЙ ЭКРАН.

Костлявый прораб в своем кабинете у стола стоит и кричит в телефонную трубку:

- Товарищ майор! Я двадцать лет работаю с заключенными, но ничего подобного никогда не видел. Открытое неповиновение! Забастовки! Заключенные не идут работать!! У нас Советский Союз или Америка? Комбинат будет жаловаться в Главное Управление Лагерей! Это дойдет, наконец, до товарища Сталина!!

Телефон и трубка - те же, но

НАПЛЫВОМ

вместо прораба - майор Чередниченко. Растерянность, угнетенность на его жирном лице. Капли пота на лбу. Он только кивает в трубку:

- Да... да, да... Мы принимаем меры... Да... Положил трубку и отер пот,

МЫ ОТХОДИМ.

Майор сидит в том кабинете и в том кресле, где Хадрис зарезал стукача. За столом заседаний - несколько офицеров МВД, среди них - в картинной нетерпеливой позе - Бекеч. Старший лейтенант-оперуполномоченный. Невзрачный офицер говорит:

- Так что культурно-воспитательная часть со своей стороны... Партийная линия есть перевоспитание заключенных, и, очевидно, даже в Особых лагерях мы не должны его запускать.

Майор:

- Да я бандуру им разрешил, пусть играют.

- ...В ближайшие воскресенья я предлагаю...