Золотая лихорадка   ::   Задорнов Николай Павлович

Говорили, будто бы теперь братья примирились.

В избе Егор небрежно поставил мешок у двери. Матрос положил сверху сумку. Сидя за столом, Егор невольно косился на свои вещи. Котяй это заметил.

Рябая баба – жена Котяя – стала собирать на стол. Овчинниковы торговали, и поэтому у них всегда был готов хороший обед и водка.

Егор почувствовал, что, войдя в деревню с добычей, он очутился как бы среди врагов. Теперь надо было лгать. Непривычно, и душа не мирится. А не лгать нельзя. Не добравшись до дому, хвалиться нечего. Не выкладывать же все в чужом доме напоказ…

– Дождись парохода, скоро будет, – сказал Котяй.

– Завтра к вечеру, – заметил матрос.

– Завтрева? – удивился хозяин.

Федосеич хотел остаться, проводить нового знакомца на пароход.

– Езжай… У тебя дело! – ответил ему Кузнецов.

– Мое дело какое! Ночью не идут пароходы. Это не на маяке на море. Стемнело – зажигай… Услыхал рынду или пароходный гудок – реви, давай сирену! Не-ет! Тут огней не зажигаем. А знаки – они стоят…

Хотелось Котяю прознать секреты гостя, а времени оставалось немного. Егор не пил, как назло. Котяй слыхал, что водится он с образованными из города, учит детей, лезет куда не надо…

Улучив миг, когда Егор после обеда вышел проводить Федосеича, торговец провел рукой по мешку. «Он образцы породы несет. Какие-то камешки. Не может быть, чтобы самородки такие здоровые!»

Жена Овчинникова, вылупив глаза, стояла перед багажом Егора.