JК
Золотая лихорадка :: Задорнов Николай Павлович
Страница: 434 из 535Он всехработать заставлял, даже сучки городские трудились, плакали, как он уезжал.
– Паря, народ врать научился.
– Пойдем к нам.
– Иду… Да это че за беда? А я-то думал, на Егора износа нет, и шкуру у него пуля не пробьет…
Иван стал скоблить грязные сапоги о железку, когда в сенях кто-то сказал ему:
– Надо будет, и твою шкуру пробьют!
Иван рассмотрел. Говорил Петрован, старший сын Егора. Вымахал детина под притолоку. Показалось Ивану, что он какой-то недобрый.
– Здравствуй, Петьша.
– Здоров, дядя Ваньша!
Таня проскользнула мимо.
– Чего пел моей подружке?
– Она спросила, откуда приехал.
– А ты че?
– Из Парижа.
– А она че?
– Смеется, читала! Как, говорит, съездил.
– А ты че?
– Я сказал, мол, сравнивать ездил, кто лучше. Только ее там вспоминал… А она надулась!
Егор приподнялся. Иван уселся подле его кровати, и оба они тихо посмеивались, словно на некоторое время к обоим вернулась их ранняя молодость.
– Я сам виноват, – сказал Егор, – думал, что людям хорошо и никто не тронет. Не берегся. Сашка говорил мне, хотел телохранителей приставить, а я не послушался.
* * *
– Паря, надо слушать. Что смеяться, скажу, что надо все знать и ушами нигде не хлопать. Мало что нас на приисках бьют, рвут в клочья, топчут. Я бывал на бирже, золото идет рекой, бумаги, акции. Егор! Вспомнил я, что не зря мы тот год с тобой говорили. Скажу, надо открывать банк.
– Паря, народ врать научился.
– Пойдем к нам.
– Иду… Да это че за беда? А я-то думал, на Егора износа нет, и шкуру у него пуля не пробьет…
Иван стал скоблить грязные сапоги о железку, когда в сенях кто-то сказал ему:
– Надо будет, и твою шкуру пробьют!
Иван рассмотрел. Говорил Петрован, старший сын Егора. Вымахал детина под притолоку. Показалось Ивану, что он какой-то недобрый.
– Здравствуй, Петьша.
– Здоров, дядя Ваньша!
Таня проскользнула мимо.
– Чего пел моей подружке?
– Она спросила, откуда приехал.
– А ты че?
– Из Парижа.
– А она че?
– Смеется, читала! Как, говорит, съездил.
– А ты че?
– Я сказал, мол, сравнивать ездил, кто лучше. Только ее там вспоминал… А она надулась!
Егор приподнялся. Иван уселся подле его кровати, и оба они тихо посмеивались, словно на некоторое время к обоим вернулась их ранняя молодость.
– Я сам виноват, – сказал Егор, – думал, что людям хорошо и никто не тронет. Не берегся. Сашка говорил мне, хотел телохранителей приставить, а я не послушался.
* * *
– Паря, надо слушать. Что смеяться, скажу, что надо все знать и ушами нигде не хлопать. Мало что нас на приисках бьют, рвут в клочья, топчут. Я бывал на бирже, золото идет рекой, бумаги, акции. Егор! Вспомнил я, что не зря мы тот год с тобой говорили. Скажу, надо открывать банк.