Золотая лихорадка   ::   Задорнов Николай Павлович

Все лучшее у нас выскользает, а строят унас винокуренные заводы, народ обучается пить. Паря, считается государственной обязанностью. За трезвость тебя исправник еще прежде не любил. С трезвого так не сорвешь. Герцог Лейхтенбергский, граф Игнатьев… В Париже – Ротшильд. Смешно, паря, и страшно, как люди губят друг друга из-за золота, рвут из рук, трясутся. И гибнут и продаются… И хорошие женщины гибнут зря. Паря, я даже подозреваю, не зря ли война. Я посмотрел и подумал, за что они там воюют. Пишут в газетах – война не для народа, для богатых. Все прочитают и опять же воюют, опять погонят народ, обуют, оденут, выкормленных. А кто-то же их родил, нянчил, дураков. Да мы лошадей больше жалеем. Кого убили в тайге, так уже все знают, столько разговоров…

* * *



Иван пошел к Бормотовым. Там появилось угощение. Старики просили Ивана довезти Дуняшу до Тамбовки на пароходе.

– Ильи-то нет, скучает. К матери гостить собралась, а непогода, – толковала Анисья, – сделай угождение. Любил, поди, когда-то дивчину, окажи ей покровительство, а то ей с детьми-то в лодке…

– Поезжай с ним! – сказала Арина. – Он тебя довезет.

– Да я за день сама доберусь! – отвечала Дуняша.

– Да что уж ты! Поди-ка, свой человек – обидишь! Он просит тебя. Не шути, осеннее время! С детьми-то не шути. Какая удалая нашлась!



ГЛАВА 22



Под железным бортом бухала желтая вода, и время от времени веер брызг обдавал палубу.