JК
Золотая лихорадка :: Задорнов Николай Павлович
Страница: 528 из 535Она все сама умеет. Она как мужик… Баба – мужик!
– Но все же она не мужик, а баба. Что же она одна живет, когда столько мужиков вокруг, а женщин на Амуре не хватает…
– Иди попробуй! – сказал Савоська.
– И пойду! – без охоты отвечал голос.
– А Васькина баба ревнивая, жить здесь не захотела. Увезла отсюда мужа совсем.
– А что Сашка, сын Егоров?
– Он в тот же год заявился домой. Пришел пешком по льду. Холодно было, а он шел. Не виноват – освободили. Он – китаец, скрывает это. А че скрывать. Живет у себя за речкой. Он все бабу хотел свою зарезать, пугал ее, я, мол, тебе шею чики-чики. А в тюрьме насиделся и больше не пугает.
– Ты, поди, все врешь нам, а мы слушаем, – сказал кто-то.
– Что? Я вру? А хочешь, я тебя сейчас погоню на мороз? Иди! Пошел! – рассердился Савоська. Он живо перелез через печку и хватил кого-то за ворот шубы.
– Ты че, в уме? – испугался человек. – Я сплю, а ты меня хватаешь. Ночь еще.
Все захохотали, и сам Савоська затрясся от смеха.
– А то я ружье возьму и всех вас к чертям гоняю – посмейтесь еще, – сказал он, возвращаясь на место.
Чувствуя, что старик напился и на самом деле может наделать неприятностей, все утихли.
– Китаец пришел, замерз, жалко смотреть. Пешком шел! Ух, терпеливый. А другой китаец, как мороз – помрет…
Постепенно все уснули.
Теперь, казалось, Савоська говорил сам с собой. Он лежал и говорил то по-русски, то по-гольдски. Потом умолк. Он думал.
– Но все же она не мужик, а баба. Что же она одна живет, когда столько мужиков вокруг, а женщин на Амуре не хватает…
– Иди попробуй! – сказал Савоська.
– И пойду! – без охоты отвечал голос.
– А Васькина баба ревнивая, жить здесь не захотела. Увезла отсюда мужа совсем.
– А что Сашка, сын Егоров?
– Он в тот же год заявился домой. Пришел пешком по льду. Холодно было, а он шел. Не виноват – освободили. Он – китаец, скрывает это. А че скрывать. Живет у себя за речкой. Он все бабу хотел свою зарезать, пугал ее, я, мол, тебе шею чики-чики. А в тюрьме насиделся и больше не пугает.
– Ты, поди, все врешь нам, а мы слушаем, – сказал кто-то.
– Что? Я вру? А хочешь, я тебя сейчас погоню на мороз? Иди! Пошел! – рассердился Савоська. Он живо перелез через печку и хватил кого-то за ворот шубы.
– Ты че, в уме? – испугался человек. – Я сплю, а ты меня хватаешь. Ночь еще.
Все захохотали, и сам Савоська затрясся от смеха.
– А то я ружье возьму и всех вас к чертям гоняю – посмейтесь еще, – сказал он, возвращаясь на место.
Чувствуя, что старик напился и на самом деле может наделать неприятностей, все утихли.
– Китаец пришел, замерз, жалко смотреть. Пешком шел! Ух, терпеливый. А другой китаец, как мороз – помрет…
Постепенно все уснули.
Теперь, казалось, Савоська говорил сам с собой. Он лежал и говорил то по-русски, то по-гольдски. Потом умолк. Он думал.