JК
Золотая лихорадка :: Задорнов Николай Павлович
Страница: 532 из 535Это Ваньки первый дом…
– Ну, ладно, ты не обижайся. Спасибо тебе.
– Ни че! Ни че не стоит! Будете еще, заезжайте! Другой дом пойдете спать, когда пустят, про республику не спрашивайте.
Из-за леса слышны были удары колокола.
– Сегодня воскресенье, – сказал немец.
Дуня и Татьяна в бархатных шубках шли навстречу толпе, растянувшейся черным гуськом по узко протоптанной тропинке. Все стали кланяться им, некоторые снимали шапки и все сходили в снег с тропинки, уступая дорогу.
– Хороша!
– А вторая чья?
– Невестка бывшего президента!
– Была Авдотья веселая. Как муж погиб, замкнулась, как каменная! – говорил долговязый ямщик, проспавший весь вечер и не слыхавший рассказов Савоськи. – Свое отгуляла!
– Такая не устоит… Кого-нибудь да и пустит!
– Как знать! – сказал москвич в воротнике из выдр с черной щетиной на щеках. – Иван, наверно, надежды не теряет…
– Да уж куда им теперь, дурь-то разводить…
– Вот вы бы Катьку посмотрели. Вот стала барыня. Веселая такая. А свекровь и свекра уважает. Приедет и старается для них.
– Бог знает, чего только с людьми не случается, – сказал петербуржец, – а мы все думаем, какая скучная наша страна, какой однообразный в ней, неразвитый народ…
– Это вы, господа, в Петербурге только так думаете, – возразил молодой офицер.
* * *
Весной, когда не стало сугробов, казалось, что заборы в Уральском стали выше, черней и неприступней.
– Ну, ладно, ты не обижайся. Спасибо тебе.
– Ни че! Ни че не стоит! Будете еще, заезжайте! Другой дом пойдете спать, когда пустят, про республику не спрашивайте.
Из-за леса слышны были удары колокола.
– Сегодня воскресенье, – сказал немец.
Дуня и Татьяна в бархатных шубках шли навстречу толпе, растянувшейся черным гуськом по узко протоптанной тропинке. Все стали кланяться им, некоторые снимали шапки и все сходили в снег с тропинки, уступая дорогу.
– Хороша!
– А вторая чья?
– Невестка бывшего президента!
– Была Авдотья веселая. Как муж погиб, замкнулась, как каменная! – говорил долговязый ямщик, проспавший весь вечер и не слыхавший рассказов Савоськи. – Свое отгуляла!
– Такая не устоит… Кого-нибудь да и пустит!
– Как знать! – сказал москвич в воротнике из выдр с черной щетиной на щеках. – Иван, наверно, надежды не теряет…
– Да уж куда им теперь, дурь-то разводить…
– Вот вы бы Катьку посмотрели. Вот стала барыня. Веселая такая. А свекровь и свекра уважает. Приедет и старается для них.
– Бог знает, чего только с людьми не случается, – сказал петербуржец, – а мы все думаем, какая скучная наша страна, какой однообразный в ней, неразвитый народ…
– Это вы, господа, в Петербурге только так думаете, – возразил молодой офицер.
* * *
Весной, когда не стало сугробов, казалось, что заборы в Уральском стали выше, черней и неприступней.