JК
Золотая лихорадка :: Задорнов Николай Павлович
Страница: 89 из 535Женские голоса затянут, девичьи подхватят, и польетсяпротяжная грусть. Льняные девичьи головы клонятся над прялками с льняной куделью на гребнях.
Аксинья снимет нагар, упадут мелкие уголья в воду, зашипят и угаснут… Вспыхнет новая лучина.
«Пора бы уж спать», – думает Дуняша.
Покупные часы на стене пробили полночь, а свекровь еще крутит пряжу. У нее свой счет времени по пряже. По пряденью у Дуняши уже утро наступило, а у старухи – по кудели еще вся ночь впереди. Парни уснули, без них лучше… Сначала пелось славно, но и зевнешь, от скуки, чуть скулу не своротишь. И скорее прикроешь рот. Грех зевать! Спать все же охота!
Во всех домах поют песни. Обычай старой родины принесли крестьяне сюда. «А здесь все не так!» – сказала бы Дуняша, да некому. Иногда только Илье выложит все: «Дома не те, люди не те… только рабы божьи те же…»
За стеклами и за промасленной бумагой окон чуть поблескивают огоньки у соседей. Уж поздняя осень. Погода сухая, тихая, выйдешь во двор – холодно, звезды горят большие, белые, небо как сугроб, а земля черна, луны нет, при свете неба черный частокол ельников на сопках обступил деревню со всех сторон. Тяжелые большие дома стоят на берегу.
– Не ткала бы, не пряла и голая не ходила бы! – сказала Дуняша, расстегиваясь за пологом. – Прииск-то…
Она перенимала пермяцкое оканье.
– Еще вдревь толковали, товары из-за моря идут! – отозвалась примирительно Аксинья.
– Бабу веретено одевает, – сказала Арина.
Аксинья снимет нагар, упадут мелкие уголья в воду, зашипят и угаснут… Вспыхнет новая лучина.
«Пора бы уж спать», – думает Дуняша.
Покупные часы на стене пробили полночь, а свекровь еще крутит пряжу. У нее свой счет времени по пряже. По пряденью у Дуняши уже утро наступило, а у старухи – по кудели еще вся ночь впереди. Парни уснули, без них лучше… Сначала пелось славно, но и зевнешь, от скуки, чуть скулу не своротишь. И скорее прикроешь рот. Грех зевать! Спать все же охота!
Во всех домах поют песни. Обычай старой родины принесли крестьяне сюда. «А здесь все не так!» – сказала бы Дуняша, да некому. Иногда только Илье выложит все: «Дома не те, люди не те… только рабы божьи те же…»
За стеклами и за промасленной бумагой окон чуть поблескивают огоньки у соседей. Уж поздняя осень. Погода сухая, тихая, выйдешь во двор – холодно, звезды горят большие, белые, небо как сугроб, а земля черна, луны нет, при свете неба черный частокол ельников на сопках обступил деревню со всех сторон. Тяжелые большие дома стоят на берегу.
– Не ткала бы, не пряла и голая не ходила бы! – сказала Дуняша, расстегиваясь за пологом. – Прииск-то…
Она перенимала пермяцкое оканье.
– Еще вдревь толковали, товары из-за моря идут! – отозвалась примирительно Аксинья.
– Бабу веретено одевает, – сказала Арина.