JК
Золото бунта :: Иванов Алексей Викторович
Страница: 147 из 160Глубина здесь была — по колено. Федька, нагнувшись, шумно пил из ладоней, Оська дрожащей рукой вытирал рот, Фиска перевязывала платок.
— Ловок ты руками махать, — одобрительно пробурчал Платоха, выжимая бороду.
— На сплаве у Треки народ от хмельного трёкается! — тяжело дыша, прорычал Осташа. — А вы, сапожники, что за гульбу развели? Вот теперь давайте судно снимать. — Он перевел дух. — Командуй, сплавщик…
Над обмелевшей излучиной, над грязными кустами островка носились стрижи. Чусовая широко журчала по всему пространству перебора — певуче на галечнике и с ворчливым рокотом на стрежне под вогнутым берегом с нечесаными космами уремы. Позади, на склоне над поворотом, светлели, как протертые, каменные выступы Чегена. Облака сгрудились вдали на западе, словно ушедший вперед караван.
Фиска и чахоточная баба отцепили от борта межеумка длинный открыл из широкой доски — неволю — и потащили его в сторону. Одним концом неволя была прикована к носовому пыжу межеумка. Бурлаки разбились на пары и стали втискивать под днище межеумка три длинных чегеня. Алфер, отойдя подальше, чтобы видеть, крикнул:
— И-и… неволю… раз!
Фиска и чахоточная повернули неволю стоймя. Вода, заурчав, вздулась перед неволей, как перед плотиной. Бабы изо всех сил уперлись руками в доску. За ними по течению потянулся язык пены, словно бабы оказались раскаленными, и вода вскипела. Борт межеумка дрогнул и чуть приподнялся.
— Чегени — давай! — крикнул Алфер.
— Ловок ты руками махать, — одобрительно пробурчал Платоха, выжимая бороду.
— На сплаве у Треки народ от хмельного трёкается! — тяжело дыша, прорычал Осташа. — А вы, сапожники, что за гульбу развели? Вот теперь давайте судно снимать. — Он перевел дух. — Командуй, сплавщик…
Над обмелевшей излучиной, над грязными кустами островка носились стрижи. Чусовая широко журчала по всему пространству перебора — певуче на галечнике и с ворчливым рокотом на стрежне под вогнутым берегом с нечесаными космами уремы. Позади, на склоне над поворотом, светлели, как протертые, каменные выступы Чегена. Облака сгрудились вдали на западе, словно ушедший вперед караван.
Фиска и чахоточная баба отцепили от борта межеумка длинный открыл из широкой доски — неволю — и потащили его в сторону. Одним концом неволя была прикована к носовому пыжу межеумка. Бурлаки разбились на пары и стали втискивать под днище межеумка три длинных чегеня. Алфер, отойдя подальше, чтобы видеть, крикнул:
— И-и… неволю… раз!
Фиска и чахоточная повернули неволю стоймя. Вода, заурчав, вздулась перед неволей, как перед плотиной. Бабы изо всех сил уперлись руками в доску. За ними по течению потянулся язык пены, словно бабы оказались раскаленными, и вода вскипела. Борт межеумка дрогнул и чуть приподнялся.
— Чегени — давай! — крикнул Алфер.